Д Кузиманза - Ну и что, что тролль[СИ]
— Он должен перезагрузиться!
В тот же момент рядом с дубиной опять появился тролль. Ивар непонимающе посмотрел на него, потом на Айвена, потом на Тилли.
— Вы меня обманули? — с досадой спросил он. — Ничего не произошло?
— Ты перезагрузил Рапида.
— Но ничего ведь не случилось, — удивился и Готфрид. — Вы с Тилли нам тут ужасов наговорили, а на самом деле…
— Ты давай произноси пароли пока малый ещё что-нибудь не учудил!
— Ненавижу вас! — крикнул Ивар. — И все равно вы ничего не будете помнить!
— Не ори! — буркнула Ингигерда. — Нам бы только выбраться отсюда. Если бы ты знал, как надоело быть старой колдуньей!
Между тем Готфрид договорил слова уже последнего пароля и…
24
Матильде снился кошмарный сон. Прошло уже много времени с того момента, когда она последний раз видела его. Как будут развиваться события в этом сне, было известно но, к своему ужасу, проснуться она никак не могла.
Ей снился дом, и дом был старый, наверняка красивый сто лет назад, с лепниной и всякими архитектурными излишествами, и по идее он должен был выглядеть очень прилично. В реальности же представлял собой печальное зрелище. Хотя лифт работал.
Сомнения её, появившиеся при виде парадного, только усилились, когда она поднялась выше. Лестничная клетка пятого этажа была грязной и ободранной, с дверей квартир облезла краска и кое-где свисал порванный дерматин. А одна дверь, та, в которую ей надо было войти, стояла слегка приоткрытой. Матильда остановилась в растерянности. Нужно ли вообще входить?.. Но что если внешность дома обманчива? Они собралась купить квартиру, и Матильда присматривала для нее варианты. В этот дом её послали из агентства по недвижимости. Не станут же ей рекомендовать развалюху. Она ни за что не поселится хоть и в старинной и красивой, но все-таки трущобе. С другой стороны, подумалось Матильде, здесь, скорее всего, не запросят дорого. А квартиры в таком доме должны быть просторными, возможности для перепланировки большие, и кто знает, не набегут ли сюда денежные конкуренты и не превратится ли скоро развалина в великолепное здание.
Матильда поискала глазами звонок, нажала и не услышала никакого звука. Позвонила ещё несколько раз, с тем же результатом. Постучала, никто не открыл, но за дверью послышались голоса:
— Да никто ничего не заметил — говорю вам! Из-за похитителей им было не до регистратуры. А если потом не досчитаются трупа, то это уж потом.
— Когда вы её выносили, кто-нибудь видел?
— Конечно! Но не её лицо. А каталку и носилки не расспросишь.
Может быть, в этой квартире никто не живёт, а работает радио, пришло Матильде в голову. Или живут, но ушли и забыли выключить телевизор — такое тоже бывает нередко. Она постучала сильнее, дверь от этого вдруг открылась, она вошла и оказалась в большой, заставленной мебелью прихожей. Из неё вели четыре двери. Две из них — это кухня и ванная. Только одна из дверей была заперта, остальные приоткрыты. Что-то тут было нехорошо. Квартира принадлежала старушке, а пожилые женщины обычно запираются, словно в личной крепости, боясь (иногда не зря) разбойников за её пределами. Нетипичная старушка здесь живёт?
Эти мысли пронеслись в Матильдиной голове в один миг, пока она разглядывала двери. В следующее мгновение она уже смотрела на пол. Там лежала старушка. Обитавшая в этой квартире. Типичная, но мертвая. Она лежала на пороге ванной комнаты. Массивная вешалка с куском стены валялась на полу и заслоняла тело, видны были только голова и лицо. И то и другое казались под стать состоянию дома, даже хуже, никакой ремонт им бы уже не помог. Некоторое время Матильда стояла как столб, не в силах оторвать взгляда от жуткого зрелища, потом собралась с духом и подошла поближе.
Да, старушка была мертва. И в этот момент со стороны комнат донёсся жуткий треск.
Такое потрясение привело к тому, что она очнулась от удушающего кошмара и — увидела перед собой медсестру. По крайней мере, женщину в белом халате. Та изо всех сил пыталась удержать Матильду на кровати. Но та уже замерла. Боль, накатившаяся на неё, пригвоздила к месту. Сквозь узкую щель бинтов на лице она в сумраке разглядела белый потолок палаты.
Привезли её в больницу ночью, потому что до аварии был вечер, его она помнит отчётливо, хотя не помнит мужчину, с которым… Затем был день, и снова наступил вечер? Потеря целого куска времени испугала её. Она подумала, что её ждут дома, что-то странное произошли с ней совсем недавно, а никто об этом не знает, потому что рядом не видно знакомых лиц. Страх от кошмара все еще не проходил.
— Простите, — язык её едва шевелился. — Я не хотела…
Губы еле слушались, и голоса своего она почти не слышала. Однако все зубы, похоже, были на месте. Зато спина горела, а кожа на руках сильно болела. Но зрение она, к счастью, не потеряла.
"Слава богу, что я могу видеть и говорить, — подумала Матильда. — Я жива! Но вот руки, ноги и, самое главное, голова у меня целы?"
— Как вам не стыдно! — сердито сказала медсестра. — Взрослая девушка, а кричите, словно соплячка!
Матильда тупо смотрел на неё. Голова кружилась и была переполнена картинами сна. Медсестра ненадолго задержалась у стола, а затем подошла к кровати, держа в руке шприц.
— Расслабьтесь, Марина, и я введу вам лекарство. Вы сразу уснете. Не нужно говорить, Марина. Просто спокойно лежите.
Из-за боли во всем теле укола Матильда почти не почувствовала. Снотворное? Обезболивающее? Она ждала, когда лекарство подействует.
"Ну и что, что меня называют чужим именем? — проваливаясь в темноту, подумал она. — Медсестра не может помнить имена всех. Я-то помню, как меня зовут…"
Опять из тьмы она вынырнула всё ещё в полумраке. Та же медсестра стояла за столом и что-то на нём перебирала. Теперь уже можно было отличить явь от кошмара и прошлое от настоящего. Однажды ей удалось спастись из обрушившегося старого дома, а совсем недавно она каким-то чудом сумела выбраться из потерпевшего аварию автомобиля. В первом случае всё было ясно — после него она отделалась царапинами.
А вот во втором многое оставалось непонятным. Она не могла точно вспомнить, как это с ней произошло. Даже то, что вспоминалось, противоречило друг другу. Она помнила мужчину в возрасте, недовольного и озабоченного тем, что она совершила какую-то ошибку. После этого они с кем-то очень веселились… то есть, Матильда и кто-то… кто? Потом возникла жуткая дорога к какой-то чёрной громаде, и молодой мужчина в странной одежде, над которым она подшучивала, хотя измучилась от тревоги за него. Позже он рассказал ей захватывающую историю, но это могло оказаться и вымыслом. Ехали они вместе? Был он тем, с кем она веселилась и попала в аварию? Она попыталась представить себе его лицо, но сделать этого так и не смогла.
Затем Матильда вспомнила, как, проснувшись от дикого кошмара, услышала, что к ней обратились, назвав её чужим именем.
— Сестра, — прошептала она.
— Что, Марина?
— Где я? В какой больнице?
— Хотите знать, где вы? — улыбаясь, спросила медсестра, женщина средних лет, одетая в белый накрахмаленный халат и в шапочку, из-под которой выбивались крашеные, светлые волосы. Глаза её стали настороженными. — Вас это интересует?
Матильда замерла. Тревога медсестры подсказала ей, что вести себя она должна осторожно. Почему? Что-то крутилось в памяти, но замутнённое сознание плохо повиновалось. Ей не хотят отвечать — вот что совершенно ясно. Ладно, замнём этот вопрос.
— Что со мной произошло? — спросила она. — Что с моим лицом?
— Все будет хорошо, — не отрываясь от стола, но охотно и жизнерадостно ответила медсестра. — У вас небольшая контузия, много порезов, синяков и ссадин, но это не страшно. Через неделю вы будете танцевать.
А у Матильды было подозрение, что нос её сломан. Спина же и плечи болели так, словно её пнул слон. Но она уже бывала в больницах и знала, что возражать медперсоналу бесполезно — их профессиональный оптимизм все равно не развеять. Тем более что тут что-то не то…
— Кто-нибудь еще пострадал? — тревожно прошептала она.
— Ну что вы! — бодро воскликнула медсестра, и стало ясно, что враньё у неё получается хуже, чем напускная жизнерадостность — Почему вы спросили? Ведь вы же в машине были одна. Рядом с вами никого не обнаружили. Дорожный инспектор говорит, что вы, должно быть, заснули за рулем и на большой скорости съехали с шоссе. Вам необычайно повезло, Марина. Если бы дверца сама не открылась, и вы не выпали из переворачивающейся машины, то…
Матильды насторожилась. Это могло быть правдой: и перевернувшаяся машина, и дверца. И заснуть она могла. Но от её сна в машине никому бы не было ни холодно, ни жарко, потому что она не могла сидеть за рулём во время аварии. Матильда не умела водить автомобиль!
— Скажите… — выдавила она из себя.
